 |
«Экспериментальные
полевые исследования руинированного индустриального пейзажа Верхотурья в
постсоветском пространстве. Эстетическая, археологическая, социологическая и
техно-научная интерпретация исследований и последующее создание идеального
музея Верхотурского конькового завода в виде художественной инсталляции.
«Музей есть не собрание вещей, а собор лиц.
Музей есть выражение памяти, общей для всех людей, как собора всех живущих,
памяти, неотделимой от разума, воли и действия, памяти не о потере вещей, а об
утрате лиц», – писал философ Николай Федоров, и мы, следуя его заветам,
представляем воображаемый музей Конькового завода как музей-собор лиц людей,
объединенных когда-то работой на фабрике. В индустриальном веке произошла
замена храмов на заводы, этот процесс был усугублен в Советском Союзе, когда
религия была упразднена, храмы закрыты. Взамен гражданам страны была предложена
модель фабрики как духовного и квазирелигиозного центра.
В 1997 году завод
коньков в Верхотурье закрыли. Хотя люди не перестали кататься на коньках, и лед
продолжает манить нас своим сияющими зеркалами, коньковый завод исчез, станки и
флаги Почета пропали, остатки лезвий заржавели и превратились в железный лом.
Но многие люди живы: они ходили по светлым и чистым цехам, люди, руки которых
делали коньки в тех стенах. И нас, прежде всего, интересуют рабочие завода, а
также время и пространство памяти, и человек в нем. Поэтому мы возводим
прозрачные стены Собора Музея Конькового Завода, в которых поместятся души
всех, кто когда-то обитал в цехах, стоял у станков, вытачивал лезвия,
прикручивал их к подметкам ботинок, аккуратно укладывал в коробки, проверяя
качество изделий. Мы попытаемся построить Собор Воскрешающего Музея, о каком
когда-то грезил художник Василий Чекрыгин, пусть пока это будет воображаемый
собор, но воистину, только такой собор невозможно разрушить, он живет, пока жив
Человек».
 |
Остановленный
завод представляет собой эпическое зрелище: покинутый, оставленный как бы в
одночасье, он стоит памятником времени. Не работают станки, остановлен
транспортер, в ваннах электрофореза еще не высохли реактивы, в цехах лежат
груды постепенно ржавеющих коньков. Эти коньки, как кости живых существ, лежат
и напоминают нам о жизни Завода. Рабочие и служащие ушли, в раздевалках
оставлены их вещи, на столах стоят кружки с остатками сухого чая, на стенах –
плакаты, на станках – чертежи деталей, рядом инструменты. И кажется, что люди
где-то недалеко, вот пройдет час или два, и они вернутся, застучат молотки,
зашумят электромоторы фрезерных станков, заработает конвейер. Но этого уже не
произойдет никогда, неумолимый закон времени разрушил все, что было когда-то не
только производством, но и вторым домом рабочих. И мы смотрим на эти руины, и
сердце наше наполняется печалью и состраданием, это похоже на созерцание руин
храмов, которых немало поблизости от Завода. И можно по праву называть
Коньковый Завод разрушенным храмом, который объединял когда-то людей, делал их
счастливыми, вселял веру и дарил им осмысленную и героическую жизнь.
|
 |
Помещение бывшего Верхотурского конькового завода хранит настоящие сокровища. Готовые изделия – некогда сияющие никелированные коньки – оставлены в покинутых цехах и, несмотря на годы забвения, кажется, по-прежнему ждут встречи с героями ледовых стадионов и катков. Художник Леонид Тишков оживляет коньки, дает им новое дыхание и пускает их в неожиданное путешествие. Скульптура, сотканная из сотен элементов, возносит над зрителем верхотурский конек, который в свою очередь венчает всю композицию своеобразной башни. Скользя по плоскости башни, коньки устремляются все выше и выше и выше, и готовы вот-вот взлететь, оторваться от скульптурной массы, преодолевая силу притяжения, взмыть над землей и отправиться в свободный полет. Перед нами своеобразный памятник коньку, памятник их создателям, рабочим и служащим Конькового завода.
http://www.kommersant.ru/doc/2130356
|