Наполненные чудесами, с традиционными сказочными сюжетами, эти существа-истории, эти картины-образы восходят из моей памяти как глубоководные рыбы, как свет из пещеры. Невозможность вспомнить дословно заставляет меня додумывать, и тогда появляется апокрифическое – нечто сокровенное, выходящее с кровью, потаенное ранее в памяти, в печени, в небесной сфере желудка. После этого слово становится плотью, овеществляется, занимая внутренние, а потом и внешние пространства.
Отрешенность сюжетов позволяет создавать множественность, переходящую в бесформенность, каковой обладает любая живая материя. В числе этих сюжетов: Благовещение, прядение пурпура, Рождество, Вязаник, Новый Год, Распятие, ужин в Еммаусе, святые деревья.
Стали пусты Даблоиды, висящие теперь как носки для рождественских подарков.
Символы христианства покоряют своей силой и простотой.
Много лет я создавал образы, сакрализуя профанное, но когда одни нумены покидают нас, другое божественное нисходит в долину.
И озаряет нас своим Светом.
Леонид Тишков, 2003